Лесной хозяин вздохнул — по лесу зашелестели последние листья, подул ветер.
— Белоян, Белоян… Помню его, как не помнить… Белояна все лешие знают, да и не одни они. Много он по свету рыскал, все мудрости искал, и, говорят, нашел-таки… Но то волхв, а то князь, а тебе-то, дуралей молодой, зачем Жар-птица? Перед девками хвастаться?
На «молодого дуралея» Ратибор обиделся.
— А мне она затем надобна, — гордо сказал он, — чтобы в дружину княжью взяли. Богатырем хочу быть.
Старик смерил собеседника цепким взглядом с головы до ног и тихонько рассмеялся.
— Не будет из тебя богатыря, верно говорю. Первое — статью не вышел, второе — из леса не вышел, и без моего позволения не выйдешь.
Странное что-то говорит… Какое из леса не вышел, когда, считай, и не входил? Ратибор огляделся по сторонам. Дорога пропала бесследно, кругом был глухой лес и даже конь исчез, видимо, оставшись возле дороги.
Лесовик развеселился. В тон его смеху скрипели по всему лесу сучья.
— А как ты крутился-то по поляне-то! Завести ведь можно и на одном месте, вот забава-то, вот потеха-то!
— Дедушко, — попросил Ратибор. — Отпусти меня. Я лесу отродясь зла не делал.
— Так и я на тебя зла не держу. Просто скучно мне здесь. Один я, — старик-лесовик поднял кустистые брови, состроив до того грустное и в то же время потешное лицо, что новгородец не удержался от улыбки. — Ни лешачихи у меня нет, ни лешонка хоть паршивенького. Скучно. С медведями разве поговоришь? Все разговоры об одном — мед, да малина, да муравьи. О волках и не говорю — молчуны, без волколачьего позволения слова не вымолвят. А ты мне вместо внучка будешь… Ну да ладно, выпущу тебя из леса, только на прощаньице давай поборемся, кровь по жилочкам разгоним, а?
Выглядел лесной хозяин вовсе безобидным, но Ратибора это не обманывало — он хорошо знал, каково бороться с лешим. Сам, ясное дело, ни разу не пробовал, а вот охотник один знакомый рассказывал: леший на вид-то хлипкий, а сила в нем немереная, потому как ему лес помогает.
— Да как же я с тобой бороться буду, дедушко? У меня только руки, ноги… ну вот голова еще… а с тобой вся сила лесная, здешняя и нездешняя! Тебе меня побороть — что медведю лягушку раздавить, никакой потехи не выйдет!
Старичок заулыбался — похвала пришлась по душе.
— Ну коли не хочешь бороться, давай в кости сыграем? Выиграешь — не только отпущу с миром, а и наведу на Жар-птицу и в руки тебе отдам, только сумей взять.
— А проиграю?
— Проиграешь — останешься у меня в лесу на три года… Да, забыл совсем, звать-то тебя как?
— Ратибор, — сказал новгородец, и, поколебавшись, добавил:
— Ратибор Леший.
— Вот и славно, — обрадовался лесовик. — Я леший, да ты Леший — то-то будет весело, то-то хорошо! Ну так как, играешь?
— А если не буду — выпустишь?
— Выпущу, — подмигнул старичок, — только тогда тебе самому обратную дорогу находить придется. Кто знает, может, и не три года, а и больше проблуждаешь…
— Ну, делать нечего, уж придется с тобой играть, — вздохнул Ратибор.
— А вот и славно, — дед-лесовик мигом достал из-за пазухи кости и присел прямо на траву рядом с невесть откуда взявшимся пеньком. — Ну, разыграем, кому первому метать?
С этими словами он метнул кости на пень. Они даже катиться не стали, сразу как прилипли к трухлявому дереву. Выпало три и два.
— Дедушко! А откуда у тебя в лесу кости взялись? — сообразил Ратибор.
— А это, вишь ли, целая история. Охотник тут один заблудился, когда ж это было… давно, в общем. А я в тот день добрый был, вывел его на дорогу. Он в благодарность мне и кости эти подарил, и играть научил. Эх, знал бы ты, сколько лесу от таких вот костей пользы… Как какая польза? Раньше, как поссорятся два леших — дерутся, а потом лечатся. Леший болеет — и лес болеет. А уж если до смерти передерутся лешие, то и всему лесу конец. Без нас нет леса, так же как и без леса нет нас. А теперь мы в кости играем: и нам приятно, и лесу хорошо. Вот недавно целого медведя из соседней чащобы выиграл. Ну да ладно, твоя очередь.
Теперь метал новгородец. Честно говоря, к тому времени он уже не рассчитывал на победу — видел же, что кости у лесовика заговоренные. Но, к его удивлению, у него выпало пять на обеих.
— Первый бросок за тобой, — сказал дед. — Ну, до трех конов? Давай!
Ратибор метнул. Выпало три и шесть. Лесовик крякнул, сгреб кости в кулачок и метнул так, что аж стукнуло, когда два кубика упали на пень. Выпало пять и два.
На втором коне лесовику повезло больше — у Ратибора четыре, у старика шесть.
— Ну, последний кон, — у лесовика от азарта глаза разгорелись, он словно даже высох, а зеленая борода распушилась. — Он все решит!
Третий кон первым метал лесовик. Бросив кости, он вскочил и заплясал от радости. На костях было одиннадцать очков.
— Вот увидишь — больше не выкинешь! — победно выкрикнул он, снова садясь на землю. — Да ты не расстраивайся, у меня тут хорошо, особенно весной — птички поют, травка зеленеет… Да и летом тоже хорошо, и зимой даже… Тебе понравится!
Ратибор шумно выдохнул, метнул… и выбросил двенадцать.
— Ну вот, — сразу погрустнел лесовик, — а у вас еще говорят, что кому в любви не везет, тому зато везет в игре. А мне и там, и там счастья нет…
Новгородец поднялся на ноги.
— Видать, не судьба мне тебя веселить, дедушко. Не серчай, то ведь не я решил, а боги. А теперь выполняй обещанное — веди меня к Жар-птице!
Дед-лесовик, ворча, поплелся между деревьев. В переплетении ветвей он больше не растворялся — знал, что уж тогда ни одному человеку его не догнать.
— Вот здесь начинается тропинка, — сказал он наконец. — Иди прямо по ней, там тебе и будет гнездо Жар-птицы. Но помни — я тебе ее дал, сумей удержать, не удержишь — твоя вина. Может, встретимся еще… внучек, — старик хитро подмигнул, отступил на шаг… и нет старика, а только пень старый, на человека похожий. А может, и не похожий, если с другой стороны глянуть. Ратибор пожал плечами и отправился по указанной дедом тропинке.
Прокладывали ее, видно, олени, а для человека она была неудобна — узка, низко нависающие ветви по лицу стегают. Лишь бы не соврал лесовик…
Словно в ответ на мысли, в шелесте осеннего леса ясно послышались слова: «Мы, лесной народ, не то, что люди, лгать не умеем. Иди, и найдешь. Сумей удержать…» И снова только ветви на ветру качаются.
Новгородец неловко задел ветку, и она охотно вылила на него с полковшика воды, с убийственной точностью попав за шиворот. Но юноша даже не заметил этого. Перед ним было озеро. А прямо на его берегу, на самой границе между песком и травой сидела Жар-птица.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
